О! А здесь работницы чулочной фабрики милиционера изнасиловали.
— Порву за князя, за Льва Николаича! Пацаны, мордуй центровых!
О! А здесь работницы чулочной фабрики милиционера изнасиловали.
Нет, я таблетки не люблю. Я ими давлюсь. Мне больше нравится рыбок разводить. Так что я в наркотиках совсем не нуждаюсь. Я и без них вижу жизнь живописной. У меня и справка есть.
Мои мама и папа во Франции познакомились. Он по Парижу шел и круассан ел, а она чужие франки потеряла и собиралась на себя руки наложить. Он ее в кафе отвел. Абсента попить. Через семь месяцев я родился. А потом все умерли, а я в клинику лег, на анализы, на восемь лет.
А настоящая водка — это не пьянство, а ключ к своей совести, с нее-то и начинается настоящая мудрость.
— А вы имеете интимный опыт с женщинами?
— Нет.
— Тогда пойдемте на крышу дома №6 — там гудрон, мягко, тепло, романтично...
— Ну что, сволочь столичная, знакомиться будем?
— Чем обязаны, Настасья Филипповна? Вы, я слышу, основательно датая? Поскандалить изволите или так, от чистого сердца?
— Поскандалить. А слышали, что я за вашего дрочилу могу пойти?
— Чё это он дрочила то?
— Так кто ж не знает? Все знают, самый первый в столице рукоблуд.
— Как? И Вы здесь, жемчужина моя? Дайте-ка я Вас незамедлительно поцелую!
— Парфён Семёныч, куда те целоваться-то? Ты ж облеванный весь!