Уильям Сомерсет Моэм. Друзья познаются в беде

Другие цитаты по теме

Когда люди уверяют меня, что первое впечатление от человека никогда их не обманывает, я только пожимаю плечами. По-моему, такие люди либо не слишком проницательны, либо чересчур самонадеянны. Что до меня — чем дольше я знаю человека, тем загадочней он кажется; и как раз про самых старых своих друзей я могу сказать, что не знаю о них ровным счетом ничего.

— Нет... страна у нас, конечно...

— Да... Страна — да.

— И народ.

— Ну, народ у нас вообще прекрасный.

— Люди, правда, говно.

Отделаться от него было невозможно. Ему и в голову не приходило, что в нем не нуждаются. Он не сомневался, что вам так же приятно видеть его, как ему вас. Если бы в своем собственном доме вы спустили его с лестницы или захлопнули дверь перед его носом, он и тут не заподозрил бы, что с ним не хотят знаться.

Преуспевающий человек никогда не должен думать, что его любят за его собственные качества.

Я заметил, что, когда кто-нибудь звонит вам по телефону и, не застав вас дома, просит передать, чтобы вы немедленно, как только придёте, позвонили ему по важному делу, дело это обычно оказывается важным не столько для вас, сколько для него.

В больших городах люди напоминают камни, насыпанные в мешок: их острые края постепенно стираются, и они становятся гладкими, как галька.

— В самых плохих есть что-то хорошее.

— И плохое в самых лучших из нас.

Страстные звуки музыки проникали в его душу, смешиваясь с его собственной любовью и его собственным горем, и он забыл обо всём на свете.

Я не вижу особой разницы между людьми. Все они — смесь из великого и мелкого, из добродетелей и пороков, из благородства и низости. У иных больше силы характера или больше возможностей, поэтому они могут дать больше воли тем или иным своим инстинктам, но потенциально все они одинаковы.

Любовь облекает в плоть и кровь иллюзию, и человек, отдавая себе отчёт в том, что это иллюзия, всё же любит её больше действительности. Она делает его больше, чем он есть, и в то же время — меньше. Он перестает быть самим собою. Он уже не личность, а предмет, орудие для достижения цели, чуждой его «я».