Обе-Рек — Неуместен

Другие цитаты по теме

— За границей были проблемы с крысами. Было так скверно, что мы сами ставили крысоловки в казармах. Доска вела к приманке, привязанной над ведром с водой. Крысы бежали по доске, падали в ведро и тонули. Безболезненно. Но если налить слишком много воды, они плавали часами, страдая, потому что у них была надеджа. Но у них не было ни шанса, как у всех нас по милости твоей системы.

— На надежде построено все наше общество.

— На ложной надежде. Я бы лучше жил в хаосе, чем в обществе, где у вас власть.

Смельчаки могут погибнуть... Надежды — рухнуть... Но придут новые герои.

Задумался о тех, кто пишет фразу: «В моей смерти прошу никого не винить». Неужели они не чувствуют всего идиотского и неуместного официоза этих слов? Неужели они всерьез рассчитывают, что близкие родные, прочитав легко узнаваемый текст, пожмут плечами и сразу же согласятся: «а, ну раз так, раз любимый смертник сказал, то и не будем себя винить, пойдем помянем и по домам»? Нелепо. Глупо. И страшно, потому что именно эту фразу пишут раз за разом, повторяя снова и снова. Одну и ту же. Безобразно банально и безвозвратно жутко. Но все же именно эта фраза врастает в подкорку всей своей ледниковой плоскостью. И каждый раз, когда предательски дергается рука, когда взгляд упирается в бездонную точку ночного бессветия, когда нет сил даже сглотнуть боль, когда вжимаешь плечи в бетонную стену, превращаясь из человека в сигнальный знак «стоп», в сжатую безумием и отчаяньем пружину... Именно эта чертова фраза бегущей строкой внутреннего хаоса медленно течет по изнанке твоих собственных век.

Горе человека верующего, христианина, немного иное. Оно отличается от горя людей неверующих. Нет, у него тоже двоякое восприятие потери. Его печаль, с одной стороны, тоже сильна. А с другой — есть надежда на последующую встречу «на небесах», которая превращается для него в тот самый луч света, прорывающийся сквозь тьму страха и боли и постепенно, потихоньку приносящий успокоение. Глубокое сознание того, что умерший ушел из этого мира, но жив в другом, даёт силы жить ему самому.

Но у меня есть тайна. Вы можете построить стены до небес — я найду способ перелететь их. Вы можете пригвоздить меня к земле сотнями тысяч рук — я найду способ высвободиться. И нас там, на воле, много — больше, чем вы думаете. Людей, которые продолжают верить. Людей, которые отказываются спуститься на землю. Людей, которые живут и любят в мире, где нет стен. Людей, которые любят, даже если нет надежды, любят до ненависти, до смерти — и без страха.

По тысячам дорог моих желаний

мелькают тени.

Темные. Спешат

в Ничто. Зачем?

Чтоб разгадать загадку

существованья? Тащат за собой

оковы, кандалы, как воин — славу.

И улыбаются легко и тупо.

Но я — не тень.

А цепи должно рвать,

как подобает человеку.

Должно

не верить в чудо, стать самим собой

волной, несущей корабли надежд.

И пусть уходят тени,

торопясь

узнать у смерти,

что такое жизнь.

Очень много людей умирают, за всю свою долгую жизнь не сказав ни единого умного слова и не совершив ни единого по-настоящему доброго дела. И при этом они еще сетуют на кратковременность жизни!

Настраивайся на поганое. Тогда голова лучше заработает, будешь думать, как шкуру спасать. Тот, кто надеется, как раз и подыхает – повидал-с…

Надежда помогает, как жить, так и быть убитой намного худшими способами, чем все, что можно представить. Надежда — ужасная подруга, когда ты попался парням с пистолетами.

– Он провоцирует невезение, – ответил Боб. – Впечатление такое, что если ты с ним, даже если он просто рядом стоит, то это может вызвать маленькую смерть. Это как... ну, вот как комикс «L'il Abner», помнишь, там еще персонаж такой есть, у него всегда туча над головой. Как его звали?

– Не знаю.

– Где бы он ни появлялся, там всегда начинались неудачи.

– При чем тут он?

– Гордон Вульф точно такой же, только тучи над головой не видно. Ничто не предвещает. Это, по моему, и есть самое ужасное: его влияние на людей не зависит от него самого, кроме тех случаев, когда ему кто то не понравится. Тогда он будет делать гадости нарочно.

– Серийный убийца людских надежд, – полушутя бросила Зои.

– Вот именно.