Генри Райдер Хаггард. Дочь Монтесумы

... В ней, так же как в ее пышных одеяниях, было нечто варварское, но тогда я видел в этом лишь еще одно достоинство. Именно это больше всего притягивало и волновало меня; ее нежная женственность была окрашена особым оттенком, непонятным и мрачным; ее восточная роскошь, которой так не хватает нашим слишком благовоспитанным английским леди, одновременно действовала на воображение и на чувства, проникая через них прямо в сердце.

Да, Отоми была из тех женщин, о чьей любви мужчина может только мечтать, зная, что подобных характеров на свете очень немного, а исключительных условий, способных их воспитать, — и того меньше. Целомудренная и страстная, царственно благородная, богато одаренная природой, очень женственная, одновременно храбрая, как воин, и прекрасная, как прекраснейшая из ночей, с живым разумом, открытым для познания, и светлой душой, которую неспособно сломить никакое испытание, с виду вечно изменчивая, но в действительности преданная и дорожащая своей честью, как мужчина...

0.00

Другие цитаты по теме

Женский ум изворотлив и всегда найдет лазейку даже там, где отступит любой мужчина.

Разве к мертвой ревнуют? Можно спорить с живыми, но как бороться с любовью, которую смерть отметила печатью совершенства и сделала бессмертной?

Мужественные женщины судят о благополучии своей жизни по мужским критериям успешности. Они считают, что стремятся к победе, счастью, благополучию, но это их самое большое заблуждение. Без создания своего большого и светлого внутреннего Женственного мира и соответствующего поведения, их ждет полное разочарование. Женщине нужно оценивать себя с точки зрения того, что дала ей матушка Природа.

Кто-то из женщин считает такое поведение вынужденным, кто-то его считает «деловым», но на самом деле истинная причина мужественного поведения ― отсутствие Женственности.

Если Бог милосерд, почему же он терпит злодеяния, при виде которых разрывается даже сердце грешного человека?

Я прошла полмира и поняла: самые психически здоровые люди живут там, где информация передаётся из поколения в поколение. Например, в горах, где мне посчастливилось побывать, девочке не позволено выходить замуж, пока старшие женщины не научат ее самому важному: рукоделию, чтобы она всегда могла себя прокормить и уйти от мужа, если с ним плохо; лечению больных и погребению; подготовке к родам и рождению; умению принимать гостей; умению справлять праздники; навыку правильно вести хозяйство и распределять запасы.

Там женщина не терзает себя страхами «а что, если». Там для всего есть план действий, кладовая мудрости, к которой можно обратиться в любой момент.

Мы слишком много говорим о горестях нашей юности. Если наша любимая покидает нас, мы оглашаем весь свет рыданиями и клянемся, что жизнь нам теперь не в жизнь. Но только склоняясь в отчаянии над бездыханным телом своего ребенка, мы впервые познаем настоящее, страшное горе. Говорят, что время залечивает все раны. Это ложь. Такое горе время не в силах изгладить. Я стар, и я это знаю.

Мужчина может любить многих женщин и все же оставаться верным единственной, самой лучшей из всех; он может нарушать букву закона любви и при этом свято блюсти его дух и суть.

Её отличали ум и железная воля, но в ней было столько же человеческих качеств, как и в любом другом человеке. К тому же она была одинока. Так одинока, как только, пожалуй, могут чувствовать себя простые девушки из небольших городков...

В европейской традиции художниками и зрителями-владельцами обычно были мужчины, а теми, к кому относились как к объектам, – обычно женщины. Это неравноправие отношений настолько укоренено в нашей культуре, что до сих пор структурирует сознание многих женщин. Они обходятся с собой так, как с ними обходятся мужчины. Они, подобно мужчинам, наблюдают собственную женственность.

Неужели смерть, даже мгновенная, так страшна? Мы все умрем: этой ночью, завтра или послезавтра — неважно когда, а твоя вера, как наша, учит, что за гробом нас ожидает бесконечная благодать. Подумай об этом, друг мой! Завтра ты избавишься от всех тревог и суеты; борьба, страдание, страх перед будущим, отравляющий душу, — все останется позади, и ты обретешь покой, которого уже никто никогда не нарушит.