Наверно, это и есть мечта, когда слова твои наизусть.
Бесчеловечная красота с ума свела меня, словно.
И мне глаза твои — высота. И я лечу в них, и не боюсь.
И вдруг закончится тишина. Вдыхай, вдыхай меня снова!
Наверно, это и есть мечта, когда слова твои наизусть.
Бесчеловечная красота с ума свела меня, словно.
И мне глаза твои — высота. И я лечу в них, и не боюсь.
И вдруг закончится тишина. Вдыхай, вдыхай меня снова!
Ты же знаешь, что это возможно, посмотри на свои следы.
Не касаясь Земли, осторожно — дальше вместе, лишь я и ты.
Ты же видишь, как это красиво! Не проси, я уже с тобой.
Я люблю тебя, кажется, сильно — ласковый берег мой.
Ты же знаешь, что это возможно, посмотри на свои следы.
Не касаясь Земли, осторожно — дальше вместе, лишь я и ты.
Ты же видишь, как это красиво! Не проси, я уже с тобой.
Я люблю тебя, кажется, сильно — ласковый берег мой.
... в один миг уразумел самую важную, самую мудрёную часть того языка, на котором говорит мир и который все люди постигают сердцем. Она называется Любовь, она древнее, чем род человеческий, чем сама эта пустыня. И она своевольно проявляется, когда встречаются глазами мужчина и женщина.
Ведь всё прошло… Но помню до сих пор
Тот летний вечер, те слова, те чувства,
Что доводили тело до безумства
И опьяняли больше, чем ликёр.
— Мне нравится эта вечная зима. Всё либо черное, либо белое. Люблю, когда все чётко определено.
— Разве? Тогда взгляните наверх — туда. Есть еще и голубой цвет — цвет неба... Точно так же с сердцами людей.
ТонУ, и нет спасенья мне, нет даже и надежды зыбкой,
Но чтобы не расстроить Вас, я закую лицо свое в улыбку.
От любови твоей
Вовсе не излечишься,
Сорок тысяч других
Мостовых любя.
Ах, Арбат, мой Арбат,
Ты мое отечество,
Никогда до конца
Не пройти тебя!