Олдос Хаксли. Луденские бесы

Весь жизненный путь господина де Лобардемона явственнейшим образом подтверждал, что ползание — куда более эффективный способ продвижения, чем ходьба в полный рост; кроме того, именно ползающие умеют ядовитее всего кусаться.

0.00

Другие цитаты по теме

Шустрый да быстрый — выйдешь в министры!

С честью, с отвагой — станешь бродягой.

Смутно, в глубине души, мы знаем, кто мы на самом деле. Этим и вызвана скорбь нашей души: мы не те, кем хотели бы быть.

Лучшее, что художник может сделать для своей карьеры — умереть.

В нашей стране карьера многих удалась, но лучше бы не удалась.

В свое время Морис был лучшим скупщиком краденного по эту сторону границы — отличная база для политической карьеры, не правда ли?

Шустрый да быстрый — выйдешь в министры!

С честью, с отвагой — станешь бродягой.

Деградация — одна из стадий морального и социального перехода от частной жизни к политической карьере.

К великому человеку следовало относиться одновременно как к божеству, капризному ребенку и дикому зверю. При этом божеству следовало поклоняться, ребенку потакать, а зверя ни в коем случае не дразнить.

Есть много способов сделать карьеру, но самый верный из них — родиться в нужной семье.

– Вам не приходит в голову, – продолжал он, – что мы идем в эту минуту среди семи миллионов людей, и каждый из них живет своей личной, обособленной от всех жизнью, и каждому из них в высокой степени наплевать на всех нас? Семь миллионов человеческих личностей, каждая из которых считает себя столь же значительной, как любой из нас. Из них несколько миллионов сейчас спят в отравленной атмосфере. Сотни тысяч пар в эту минуту предаются взаимным ласкам, которые слишком отвратительны, чтобы их описывать, но ничем не отличаются от тех, которыми каждый из нас восторженно, страстно и красиво выражает свою любовь. Тысячи женщин мучаются в родовых схватках, и тысячи особей обоего пола умирают от самых разнообразных и удивительных болезней или попросту оттого, что они зажились на свете. Тысячи пьяных, тысячи обожравшихся, тысячи полуголодных. И все они живы, все они неповторимы, индивидуальны, чувствительны, как мы с вами. Ужасная мысль! Эх, взять бы да завести их всех в большую яму со сколопендрами!