Рожа в глине, в попе ветки,
значит, я пришел с разведки!
Рожа в глине, в попе ветки,
значит, я пришел с разведки!
— Стреляйте по ним транскреогенными анигиляторами и ружьями!
— Транскреогенными анигиляторами и чем?
Запомните! Север там где мох на деревьях... чтобы вы делали в открытом море без моих знаний.
— Возьмём только лишь самое необходимое: водку и лыжные палки!
— А зачем нам лыжные палки?
— А я так и знал, что насчёт водки претензий не будет!
— Тут одно из десяти: либо знаешь, либо нет.
— А ты её хорошо знаешь?
— Да как свои два пальца!
Во время боя Воробьев одевал красный камзол. Он объяснял это тем, что если его ранят, бойцы таким образом не увидят крови на своем командире и не потеряют боевого духа. Но сейчас интуиция подсказывала Воробьеву, что вместо красного камзола стоило бы одеть коричневые брюки.
— Ну я что, виновата? Я тебе телефон давала в пять утра. Мы ж радионщики. а не пиаристы. Вот у меня Иннокентий Бутусов и Иннокентий. святой отец. И оба на четвёрку.
— Откуда у тебя вообще телефон священника?
— Бред. Как вы вообще собирались выступать? Пять раз по десять минут.
— Проповеди. У меня всё с собой. Кадило, молитвенник, Клобук даже есть, парадное облачение...
— А ванна зачем?
— Какая же это ванна, сынок? Это купель. Я и петь могу. Вот у меня даже балалайка есть.
— Бред. Паноптикум. Поп в ванне, играет на балалайке. В купели. Ну рубли, за паноптикум с балалайкой в ванне — это недорого.
— Из-за меня вы стали человеком-мумией.
— Ты тут не при чём. Я полез в драку и стал мумией сам.
Давным-давно я вёл одну программу, приходит такой известный российский актер и я его спрашиваю: «Кого вы считаете выдающимися актерами двадцатого века?»
Он так сел и сказал: «Нас немного...»