Он не скучал; ему не хотелось ни разговаривать, ни чем-нибудь отвлечься. Он был вполне доволен тем, что он один и его не бьют и не допрашивают, что он не грязен и ест досыта.
Скрывать чувства, владеть лицом, делать то же, что другие — всё это стало инстинктом.