Ты на луну лаешь, идиот!
— Пусть полежит. До Масленицы.
— Чё?
— Подождем, говорю, Масленицы и фьиить!
— Чё???
— Масленица, говорю придет, тогда и...
— Куда... придет?
— Да ну тебя...
— Слышь, а кто это — «Масленица»?
— Тьфу ты!
Ты на луну лаешь, идиот!
— Пусть полежит. До Масленицы.
— Чё?
— Подождем, говорю, Масленицы и фьиить!
— Чё???
— Масленица, говорю придет, тогда и...
— Куда... придет?
— Да ну тебя...
— Слышь, а кто это — «Масленица»?
— Тьфу ты!
— А до скольких лет надо вырасти, чтобы черный цвет не укусил тебя длинными зубами?
— До стольких, чтобы понять, что это абсолютно глупый вопрос.
— Постой...
— Что там еще?
— Я не слышу твоего пульса...
— Как не слышишь?
— Ты мертв!
Он может выглянуть из окна и увидеть величие Вселенной, разворачивающейся перед его глазами. Его тусклыми непонимающими глазами. Словно кошка внутри транспортировочного кейса.
Я вдруг понял, что сразу произносить глупые мысли гораздо проще, чем сначала их обдумывать.
— Кража, наконец-то додумались!
— Банк Англии?
— Это слишком.
— Универмаг?
— Слишком мелко. Напрягите свои извилины, ну же... Да, Кейли? Давай, говори.
— Как на счет этого? [показывает на репродукцию картины «Девушка с жемчужной сережкой»]
— Господи, ты хочешь украсть Скарлетт Йоханссон?!