Я просто не понимаю! Как людям это удается? Как у них получается так запросто болтать друг с другом? Как они умудряются, я на знаю, попадать в струю, расслабляться и так легко отпускать направо-налево всякие шпильки да остроумные шуточки, а я просто сижу перед ними и думаю: Так, и о чем же мы все говорим? И что я должна сказать? А что не должна? И если все-таки должна или все-таки не должна, то — как? И вот, когда я наконец открываю рот, все, оказывается, уже убежали на три темы вперед!
— Ты никогда не страдал от неумения ладить с людьми, Джордж.
— Зато я страдал от неумения удержать их рядом с собой. Та же проблема, вид сбоку.
— Я действительно изгой. Думала, вырасту — что-то изменится, но...
— Умные люди часто чувствуют себя изгоями, родная.
— Возможно. Только что за радость быть умным, если ты произносишь слова, а никто не понимает, что они означают?
О нет, это был не сон, но хождение по грани реального, одно из тех редких переживаний, о которых он будет помнить всю оставшуюся жизнь и в которых весть мир ужимался до него одного и застывал на пару минут для того, чтобы он почувствовал себя снова живым.
Бумажные книги он любил с той же страстью, какую другие питают к лошадям, вину или прогрессивному року. К электронным книгам он так и не привык, ибо в них книга сокращалась до размеров компьютерного файла, а компьютерный файл — продукт для временного использования, и к тому же ни когда не принадлежит тебе одному.
Она совершила ту же ошибку, что и все остальные женщины, увидев мужчину в том, кто на деле оказался всего лишь «своим парнем».
Его любовь к жене принимала странную форму: он пытался защитить ее от всего на свете, что в конечном счете скорее навредило ей, нежели помогло.
— Но что бы ты делал без меня, Джордж?
— Видимо, то же, что и с тобой. Только с меньшими проволочками.
Cлайд с цитатой