Но стоит выглянуть в окно -
Огромный мир, ему не все ли равно
Кем я был и с какой скоростью
Сердце рвалось из кожи...
Но стоит выглянуть в окно -
Огромный мир, ему не все ли равно
Кем я был и с какой скоростью
Сердце рвалось из кожи...
Душа закрыта изнутри
Условный стук, входи и смотри.
Здесь лишь пыль по углам
И в паутине сердце.
Только ступай на раз-два-три.
Тише, тише, легко разбить,
Кругом лежат антиквариатом
Все страхи из детства.
Моя любовь меня простит,
Отпустит все мои грехи.
Лишь за то, что я никогда
Ей не показывал спину.
Это ваше рабочее место, вот здесь, если вам что-то понадобится — попросите секретаря, она принесет вам это месяца через два-три...
В горькие минуты... он встанет с постели на колени и начнет молиться жарко, усердно, умоляя небо отвратить как-нибудь угрожающую бурю. Потом, сдав попечение о свое участи небесам, делается покоен и равнодушен ко всему на свете, а буря там как себе хочет.
Боль эхом отразилась от хрустального свода прекрасного замка, стены затрещали от резкого импульса, вырвавшегося из ее раненой груди, но глаза оставались холодными, наполненными тихой грустью и поздним озарением. Апатия навалилась на плечи, она, не в силах выдержать этого груза, упала посреди разрушенного, наполненного светом зала. Находясь под чарами безумного безразличия и совсем потеряв способность здраво мыслить, она направляет свой светлый взор на открывшееся над головой прозрачно-голубое ночное небо. Капли слез, ранее пролитых в этом священном месте, наблюдают за ней сверху, обрамленные ярким звездным светом, кружат в масштабном танце меланхолии, так и норовя сорваться вниз, коснуться ее щек, пробежать по светлому подбородку и вновь вернуться на небосвод. Желание продолжать начатое, бороться за собственный мир тают на глазах, словно снежинка в руках, как и желание жить. Так, сжавшись в комочек посреди огромного, светлого и холодного мира, она с немой печалью в глазах отдалась черной, страшной апатии, пожравшей ее нежную израненную душу.
— Ну что, Солас, сразу на меня набросишься или мне пока ждать и гадать?
— О чем это ты?
— Мы заключили союз с моим народом. Я подумал, что при твоей любви к Кун...
— Мне обругать тебя? Упрекнуть в принятых решениях?
— Эй, «Быки» погибли как герои за благополучный исход миссии.
— Я иного и не утверждал. Дело в том, «Железный Бык», что ты кунари. Твои решения меня не могут разочаровать. Ты бездумная и бездушная пустышка. Какие решения? Ты их и не принимал никогда.
Как-то сын спросил у отца: «Папа, а что такое некомпетентность и безразличие?». Папа посмотрел и говорит: «Не знаю, сынок. Да, честно говоря, мне и пофигу».
Я знал красавиц недоступных,
Холодных, чистых, как зима,
Неумолимых, неподкупных,
Непостижимых для ума;
Дивился я их спеси модной,
Их добродетели природной,
И, признаюсь, от них бежал,
И, мнится, с ужасом читал
Над их бровями надпись ада:
Оставь надежду навсегда.
Внушать любовь для них беда,
Пугать людей для них отрада.