Никому не приходило в голову рисовать карикатуры с целью оскорбить почитателей Будды Гаутамы или Лао Цзы. Заранее известно, что ничего эпатажного из этого не выйдет: буддисты и даосы сами смеются над хорошими шутками в отношении обожествленных основателей своих религий — основатели это не запрещали. Истории о буддах и даосах полны здорового народного юмора.
И вот что, по-моему, надо усвоить католикам, мусульманам и православным: никто и никогда не сможет добиться уважения к своим святыням и обычаям, если не научится уважать святыни и обычаи других.
Институциональное оскорбление религиозных чувств является естественной ответной мерой свободного общества, защищающего свои ценности от агрессивных форм навязывания проституируемых вероучений и их религиозных символов. Эта мера тем более входит в обиход современного общества, чем более растет понимание легкости, с которой можно нанести тяжелейшие оскорбления католикам, мусульманам и православным, не нарушая при этом никаких светских норм общественного порядка.
В католицизме, исламе и православии существует нечто вроде священного вандализма по отношению к почитаемым объектам других религий. Жажда разрушать «языческие капища» и «церкви еретиков» возводится в ранг религиозных добродетелей. В католицизме и православии жития святых содержат героизированные описания актов вандализма в отношении языческих храмов. В исламе ритуальный вандализм в отношении изображений трех языческих богинь является составной частью ритуального поклонения Каабе.
Религия необходима только для тех, кто не способен испытывать чувство гуманности. Она бесполезна в отношениях честных людей.
— Очевидно, иудеи закрывают зеркала в домах, когда у них траур. Я не знаю, почему.
— Иудеи верят, что человек создан по подобию Бога. И когда приходит смерть, образ Бога становится самым значимым. Считается неуместным смотреть на своё отражение тогда, когда образ самого создателя ослабевает.
Церковь — как раз то, против чего проповедовал Христос, и с чем он заповедовал своим ученикам бороться.
На следующий день после бармицвы, на которой настояли родители, я, прочтя нужный отрывок из Торы и отпраздновав свой переход во взрослую жизнь, заявила, что отныне ноги моей не будет в синагоге. «Но почему?» – спросил отец. «Потому что, мне кажется, Богу наплевать, сижу ли я там каждую пятницу. Потому что я не понимаю, зачем нужна религия, которая основана на запретах, а не указаниях по преумножению добродетели. Потому что я сама не знаю, во что я верю».
Этот, ваш, чудовищный Бог!
Он, как с бараном, разделался со своим сыном.
Во что же он превратит меня?
Cлайд с цитатой