Я никогда не оставлю землю ливийскую, буду биться до последней капли крови и умру здесь со своими праотцами как мученик. Каддафи не простой президент, чтобы уходить, он — вождь революции и воин-бедуин, принёсший славу ливийцам.
Есть только здесь и сейчас. Жить или умирать — здесь и сейчас. Точки возврата нет, жизнь или смерть — здесь.
Отдать жизнь?
Какой пустяк. Страшнее лишиться чести.
За Родину.
За родных и близких.
За тех, кто сам не может защитить себя.
Она счастлива.
Великая битва – это ужасно, – сказал старый рыцарь. – Но посреди крови и резни иногда есть и красота, которая может сокрушить сердце. Я никогда не забуду солнце, садящееся над Полем Алых Трав. Десять тысяч человек умерло там, и воздух полон был стонов и стенаний, но над нами небо кипело золотым, алым и оранжевым и было так прекрасно, что я заплакал оттого, что мои сыновья никогда этого не увидят.
Воины России, сей грозный час должен решить судьбу Отечества! Не помышляйте, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру вручённое, за народ свой, за Отечество — вперёд!
Неприлично дело свободы Отечества и водворения порядка начинать беспорядками и кровопролитием.
— В бою рыцари гибнут.
— А женщины умирают в родах — но о них песен не поют.
— Ребёнок — тоже битва. Без знамён и трубящих рогов, но не менее жестокая.
В стране, где высшая доблесть — смерть за родину, свобода абортов воспринимается большим достижением.
Если в битве и есть некое благородство, то оно в том, чтобы защитить слабых от беды и смерти.
— Это мой первый бой. Что мне делать?
— Не умирать.
— Да конечно, Но если я погибну, то погибну с честью, в славной битве!
— Не будет никакой славы. Только боль.
Cлайд с цитатой