Бо Бернем: Слова, слова, слова (Bo Burnham: Words, Words, Words)

— Слушай, Шейди, я же умею тебя смешить. Помнишь, твой двадцать первый день рождения, стриптизерша — я тебя удивил.

— Мне было семнадцать и у стриптизерши был кадык — считай удивил.

Микки и Минни Маус — мыши, Дональд Дак — утка, Дэйзи, Гуфи — все они животные, умеющие говорить — какого хрена тогда Плуто обычная псина? Почему? Его что, тупо забыли очеловечить? Или, что еще хуже, может, Микки держит умственно отсталого в качестве питомца? Я не смеюсь над этим, это неправильно! Как все это вписывается в диснеевскую вселенную? Гуфи тоже пес, ходит, говорит; а этот — лежит на земле.

Мне кажется, что хип-хоп всегда был неким рупором для безмолвных, понимаете? Но сейчас он превратился, по крайней мере в мейнстриме, в символ женоненавистничества, гомофобии, финансовой безответственности...

Женщины имитируют оргазм, а мужчины — любовь. Женщины похожи на пальцы рук и ног — на них можно рассчитывать. Да, это мило. Мужчины похожи на воронов — они ненавидят презервативы. Женщины похожи на флэш-рояль — они редко ко мне приходят. Мужчины похожи на нацистов — они являются причиной Холокоста. Это правда.

Поставьте телефон на вибрацию, а вибраторы на режим телефона.

Очень эмоциональная вещь. Заранее прошу прощения, если вдруг я не сдержу слез. Называется «Мальчик и его собака». «Иди уже отсюда, окей? Просто уходи. Ты мне больше не по карману, понимаешь? Не по карману. Не... Не делай это расставание еще печальнее, прошу. Ненавижу тебя — это ты хотел услышать, да? Я тебя ненавижу. Ненавижу тебя... Ненавижу! И дело не только во мне... Мой пес тоже ненавидит мексиканцев».

Да-да, я знаю, что вы все сейчас думаете: «Бо, есть ли для тебя запретные темы, некие табу? Есть такие вещи, величие которых не позволяет тебе шутить о них?» И, откровенно говоря, для меня табу — это белые. Мы достаточно натерпелись.

Да-да, я знаю, что вы все сейчас думаете: «Бо, есть ли для тебя запретные темы, некие табу? Есть такие вещи, величие которых не позволяет тебе шутить о них?» И, откровенно говоря, для меня табу — это белые. Мы достаточно натерпелись.

Я отношусь к своей мебели, как к своим бабам, так что не стоит лучше касаться вон того дивана.

Мужчины похожи на намордники — не дают и рта раскрыть. Женщины похожи на паззлы, потому что ни те, ни те до 20-х годов не могли голосовать, а паззлы и сейчас не могут.