распущенность

«Загоны, дорогой вискарь, чичи у виска.

Чувствуй себя фраером у синей б*ядины в тисках.

Давай раскуривай, ман! Огнем играя ловко».

Ведёшься на это говно — лови клеймо дешевка!

Грусть и разочарование ещё больше, чем распущенность, вредят нам, счастливым обладателям надорванных сердец.

— Кто-то должен защищать даже таких убогих, как ты, — с брезгливой жалостью сказал Мякиш. — И ничего я тебе не собираюсь объяснять или доказывать. Честь, совесть, цель в жизни, призвание — для тебя пустой звук по сравнению с выпивкой, жратвой и девками. Ты — животное по натуре, к чему тебе понимать логику человеческого поведения? Дорвался до отрубей — жри до отвала. И не мучай голову абстрактными материями.

Жизнь людей, преданных только наслаждению без рассудка и без нравственности, не имеет никакой цены.

Донжуанские списки — плод неуверенности в себе.

Remember what it used to be like when-

When all we did was eat and f*ck

I let you shave my pussy

You let me, paint your dick.

You were always late for work

You said it didn't matter.

Then after a while,

I guess it — I guess it did start to matter

I've gotta stop drinkin' around men

They take advantage of me

And they'd all wanna use me,

But they're all satisfied now.

I've gotta stop drinkin' around men,

They just wanna bust a nut.

I hate it when they use me

They have such little dicks.

Самое действенное средство против сексуальной распущенности, против похищения чужих жен — полный рабочий день, чтобы каждый половозрелый мужчина был занят на работе ежедневно с 9.00 до 5.30, и в субботу тоже, лучше перейти обратно на шестидневную рабочую неделю. Профсоюзы будут, конечно, против, и понадобятся особые исключения, например, для пилотов на авиалиниях и т. п. Как раз пилоты и их команды знамениты своей безнравственностью. Кто еще славится своей безнравственностью и охоч до чужих жен? Университетские преподаватели, актеры с актрисами, врачи и медсестры... Вот видите? Никто из них не занят на работе полный рабочий день.

Ветеран громко негодовал по поводу современной распущенности нравов и тихомолком горевал о невозможности ей воспользоваться.

Принцесса была такая деликатная и аристократическая кошечка, дымчато-серая с золотыми глазами и утончёнными манерами, и держалась с таким достоинством, что в свои периоды течки она могла служить иллюстрацией, объяснением и наконец обличением тех скандальных историй, что случаются иной раз в королевских фамилиях. После того как Томас Хадсон повидал Принцессу во время её течки – не в первый трагический раз, но когда она уже была взрослой, и красавицей, и на его глазах сменила всё своё достоинство и уравновешенность на самую безудержную распущенность, — он понял, что должен до смерти хоть раз изведать любовь какой-нибудь настоящей принцессы, столь же прелестной, как эта.