дерьмо

Красный прилив, Лестер. Жизнь-то наша. Нам скармливают дерьмо, день изо дня, начальник, жена и так далее. Это нас убивает, и, если ты не дашь отпор, не покажешь, что ты всё ещё зверь в глубине души, этот прилив тебя смоет.

(Наша жизнь, Лестер, — это красный прилив. Говно, которым нас кормят день за днем твой босс, жена и прочие, нас изматывает. И если за себя не постоять, не показать им, что ты еще примат, по натуре своей, по природе, тебя просто не станет.)

Мне следовало научиться жить с дерьмом, плавать как крыса в помойке — или утонуть.

Я по уши в дерьме, но хоть есть чем его хлебать.

Ты спрашиваешь, как здесь дела. Если коротко, надежда на то, что обступившее со всех сторон коричневое море состоит из шоколада, тает даже у самых закаленных оптимистов. Причем, как остроумно замечает реклама, тает не в руках, а во рту.