Тейт Лэнгдон

— Твой брат теперь в лучшем мире. Его страдания множились с каждым вздохом!

— Он страдал только из-за тебя!

— Знаешь, Тейт, в отличие от других моих детей, ты удостоился стольких даров! Почему же ты не можешь ими воспользоваться?! Просто улыбка или доброе слово открыли бы врата в рай.

— (Улыбаясь) Как бы сильно ты этого не хотела... Я никогда не буду твоим идеальным сыночком.

— По-моему, стоит тебе поумерить свое желание ублажать хозяек этого дома.

— Наверное, у меня Эдипов комплекс, ты знаешь хорошего психиатра?

— Мне тоже нравятся птицы.

— Почему?

— Наверное, потому что они могут улететь, когда вокруг начинается полный дурдом.

— Итак, кто хочет прочитать молитву?

— О, мама, можно я?

— Конечно, сынок, я всё надеялся, что ты решишь стать частью этой семьи.

[Все берутся за руки]

— Дорогой Бог, спасибо тебе за эту пересоленную свинину, которую мы сейчас съедим вместе с остальным несъедобным хрючевом. И спасибо тебе за нашу новую, так называемую семью. Мой отец сбежал, когда мне было всего шесть, если бы я знал все наперед, то сбежал бы с ним. А также из-за того, что она изо всех сил старалась вернуться в этот дом с тех пор как лишилась его. Господи! Большое тебе спасибо, что ослепил этого мудака, который дрючит мою мать, чтобы он не видел то, что очевидно всем. Что она его не любит.

— Аминь.

Я не знаю, что я сделал, но я оставлю тебя в покое, если ты этого хочешь. Знаешь, почему я сделаю это? Потому что я забочусь о твоих чувствах больше, чем о своих.

— Ты делаешь это неправильно. Если пытаешься себя убить, то режь вертикально. Они не смогут это зашить.

— Как ты сюда попал?

— Если пытаешься покончить с собой, то лучше всего закрывать дверь.

— Кто-нибудь что-нибудь мне объяснит?

— Ты веришь в Бога?

— Так вот в чем дело? Вы из «Студенческого движения за Христа».

До тебя я жил во мраке. Ты — единственный свет, который я знал.

— Что ты такое говоришь?

— Я хочу, чтобы ты ушел.

— Что? Нет, не делай этого...

— Уходи, Тейт.

— Мне нужна только ты! У меня есть только ты!