Соня

— Мужиков беречь надо — это ж цветы жизни!

— Это про детей так говорят.

— А по сути — одно и то же.

Ну, конечно, твоя идиотская привычка — одно из правил, но пить чай в баре — это нечто.

Светит звездочка с небес,

Непонятно, на кой бес!

Светит-светит-светит...

Днем и ночью спасу нет -

Режет глазки яркий свет!

Светит-светит-светит...

Я заболела. У меня это проходит всегда очень тяжело, дней пять лежу. Нынче ещё могла выйти, а завтра уж нет. Веди себя умно без меня. Я тебя страшно люблю и ужасно ревную.

— Да я бы все не плакала... я бы все не плакала, но ты не можешь... никто не может понять... какая у него душа...

И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.

— Я расту как все, прилично, — сказала Соня. — А ты безобразничаешь!

В восемнадцать лет оно ещё понятно. К тебе подходит пузан в дымчатых очках: «Деточка, я ставлю «Алые паруса». Мне нужна Ассоль!» И ты таешь, как эскимо. Потом выясняется: ничего он не ставит, а ты ему нужна, чтобы нахлобучить на свой озабоченный вагиноискатель. Но клюнуть на это в тридцать... два...

[Федор считает деньги]

— Мало!

— Если ты девушке нравишься, достаточно, а не нравишься — миллиона не хватит. Поэтому жениться надо по любви. Дешевле выходит.