Питер Хейл

— В этом городишке вообще кто-нибудь может окончательно умереть?

— Уверена, все надеялись, что это будешь ты.

Лиам, каковы шансы, что его заберут? Что, если Стайлза там нет? Что, если не будет Бейкон Хиллс, чтобы вернуться?

– Он выглядит так, словно не переживёт даже пощёчины, не говоря уже про укус оборотня.

– Думаешь, это не сработает?

– Это скорее война разума, а не тела. Есть лучший способ выиграть эту войну.

– Какой способ?

– Заберёмся к нему в голову.

– Ты обещал помочь нам. Нам до сих пор нужно найти разлом.

– Я не обещал помогать тебе в самоубийстве.

– Я точно не помню, где я был.

– Я пометила территорию. Визуально. Я пометила её визуально.

– Из всех людей, Скотт, ты-то должен знать, что случается с одиноким волком.

– Он не один! У него есть стая.

– И Тео не в ней. А я в ней.

– Я не в стае, но... никто не любит нацистов.

Мой разум, мою личность выжгли из меня огнем. Остались только инстинкты.

[Малия рычит]

– Пожалуйста, постарайся вести себя как человек.

– Для этого мне нужен Стайлз.

– Зачем? Он твоя человеческая опора?

– Он мой якорь.

Знаешь, у нас так и не было второго свидания.

[Малия и Мелисса отпускают его, и он падает]

Забирая невинную жизнь, также уходит и часть тебя, часть твоей души. Она темнеет, меняя некогда ярко-золотистый блеск глаз на холодные стальные голубые.