Прерванная дружба

– Объясни мне, Рене, что в твоей жизни стоит слов «благодарю тебя, боже»? Разве он дал тебе так много?

– Что? Да каждый луч солнца, каждая травинка, летний отпуск, душистый майоран, география и больше всего ты, моя несравненная Маргарита. Мне хочется благодарить бога за всю тебя, от кончиков волос до кончиков пальцев.

Сейчас я уже достаточно отвечаю за свои слова, чтобы знать, что я за них не отвечаю.

…С детства некоторые вещи застревают в душе, как заноза, и потом, когда вырастаешь, их никак не вытащить, сколько ни старайся. Глупо, конечно, но ничего не поделаешь.

Господу богу, в-вероятно, очень в-весело забавляться с нами – ведь нас так много.

— Но что же тогда вас спасло? То, что вы не боялись и они это видели?

– Но я… б-боялся.

– Значит, они решили, что вы не боитесь?

– Отчасти. Но, главное, я внушил им, что они сами боятся.

– Боятся?

– Да. Они ни капли не боялись, но думали, что боятся. А это тоже хорошо.

– Или тоже плохо?

– Нет, нет! Думать, что боишься, – лучше смерти. Действительно бояться – хуже смерти.

– Значит, вы полагаете, бесстрашие – это скорее уверенность в том, что ты не боишься, а не отсутствие страха на самом деле?

— Интересно, сколько может человек вынести?

– Много, – угрюмо ответил Маршан. – И самого разнообразного.

Растёт же в этом мире душистый майоран. Разве ты не имеешь права на свою долю счастья, как и другие?

Можно простить все человеческие слабости, кроме трусости.