— Рон, ты прекрасно знаешь, что мы с Гарри выросли среди маглов, и нам в детстве читали другие сказки: «Спящая красавица», «Золушка»…
— Это болезнь такая?
— Рон, ты прекрасно знаешь, что мы с Гарри выросли среди маглов, и нам в детстве читали другие сказки: «Спящая красавица», «Золушка»…
— Это болезнь такая?
Пустые слова не могут изменить того, что бренные останки его родителей лежат здесь, под снегом и камнем, ничего не ведающие, ко всему равнодушные. Вдруг полились слезы, он не успел их удержать; горячие, обжигающие, они мгновенно замерзали на щеках и не было смысла вытирать их. Пусть текут, что толку притворяться? Гарри стиснул губы, уставившись на снег, скрывающий место последнего упокоения Лили и Джеймса. Теперь от них остались только кости или вовсе прах, они не знают и не волнуются о том, что их живой сын стоит здесь, так близко, и его сердце все ещё бьется благодаря их самопожертвованию, хотя он уже готов пожалеть, что не спит вместе с ними под занесенной снегом землей.
— Хорошо. Ладно. Но только — ни слова никому, Дамблдор! Это должно остаться между нами. Поклянитесь! Я не вынесу… тем более сын Поттера… Дайте мне слово!
— Дать слово, Северус, что я никому никогда не расскажу о самом лучшем, что в вас есть? — Дамблдор вздохнул, глядя в злое, измученное лицо Снегга. — Ну, если вы настаиваете…
Он чувствовал, как бешено бьется о ребра сердце. Как странно, что под действием смертного страха оно колотится всё сильнее, мужественно поддерживая жизнь.
Гарри выбрал свой путь, однако постоянно оглядывался назад, гадая, правильно ли прочитал знаки.
Фред и Джордж повернулись друг к другу и одновременно произнесли:
— Ух ты, какие мы одинаковые!
— Ну, не знаю, — сказал Фред, изучив свое отражение в кастрюле, — по-моему, я все еще покрасивее.
Эта книга посвящается семерым людям сразу: Нейлу, Джессике, Дэвиду, Кензи, Ди, Энн — и тебе, если ты готов остаться с Гарри до самого конца.
Каждую секунду он вдыхал, запах травы, прохладный воздух на его лице, были драгоценностью. Тяжело было думать, что люди проживали годы и годы, пропадающие впустую, медленно тянущиеся годы, а он цеплялся за каждую секунду.
Гарри знал, что Беллатриса обладает огромным магическим мастерством при полном отсутствии совести.
... всё это было неважно. Значение имело только тёмное пятно, расползавшееся на груди Добби, и то, что он умоляюще протянул к Гарри руки. Гарри подхватил его и уложил на бок на траву.
— Добби, не надо, только не умирай, только не умирай...
Глаза домовика встретили его взгляд, губы задрожали с усилием складывая слова:
— Гарри... Поттер...
А потом домовик дёрнулся и затих. В его неподвижных, словно стеклянные шарики, глазах искрился свет звёзд, которых он уже не мог увидеть.