Алмазная колесница

— Да что это вы, японцы, чуть какая моральная трудность, сразу кончаете с собой! Будто подлость от этого превратится в благородный поступок! Не превратится!

Вроде бы коротко и ясно. Коротко-то коротко, да нихрена не ясно.

Все меняется,

Но не лицо на старой

Фотокарточке.

Xорошо ли будет, если весь мир станет жить по какому-то единому образцу, пускай даже самому расчудесному?

Есть вещи, которые прощать нельзя, иначе в мире нарушится равновесие.

Что за болезнь такая — любовь?

Кто и зачем мучает ею человека?

Крепче всего спят не те, у кого чистая совесть, а те, у кого её отродясь не бывало.

Быть красивыми

После смерти умеют

Только деревья.

— Скажи мне: убить — это хорошо или плохо?

— Плохо.

— А убить тигрицу, напавшую на ребенка, хорошо или плохо?

— Хорошо.

— Для кого хорошо: для ребенка или для тигрицы и ее тигрят?

— Раз по-европейски нельзя, поступлю по-японски.

— Как это — «по-японски»?

— Напишу письмо его величеству государю императору. Изложу все свои подозрения в адрес интенданта Суги. И убью себя, в доказательство своей искренности.

— Себя? Не Сугу? — потрясённо воскликнул Фандорин.

— Убить Сугу значило бы не покарать преступника, а совершить новое преступление. У нас есть древняя, благородная традиция. Хочешь привлечь внимание властей и общества к какому-нибудь злодейству — сделай сэппуку. Лживый человек резать себе живот не станет.