Мигель де Унамуно

Грядущее — лишь зеркало былого.

Жизнь истечёт, как этот миг истёк...

Ты наизнанку выверни свой рок,

но всё равно всё повторится снова,

как повторится вод круговорот.

В миру царит надёжная порука:

грядёт за оборотом оборот,

в затылок узнаём лицо мы друга...

И тайна заколдованного круга

тебя и род людской переживёт.

«Да, да, да...» — извиваясь в излуке,

нам шептала вода.

«Да, да, да...» — там не будет разлуки,

где любовь навсегда.

«Да, да, да...» Рвать живое на части -

нету боли больней.

Уходило в песок мое счастье

вместе с жизнью твоей.

«Да, да, да...» Разбивается оземь

дождевая вода.

Ты ведь слышишь, о чём эта осень

плачет, милая? Да?

Дождь — это слёзы, что небо льёт,

И стонет ветер, что мир — тюрьма,

Тьма — безнадежности вечный гнёт,

Жизнь — это дождь, и ветер, и тьма.

Ты — кровь души, испанский мой язык!

Отчизна всюду мне, где речь родная

звучит и льётся — ведь её родник

полмира затопил, не иссякая.

Уже латынь Сенеки твой расцвет

пророчила вернее гороскопа.

С тобой Европой сделалась Европа.

С тобой Колумб удвоил белый свет.

Язык мой — как ковчег. И в нём плывёт

Рисаля и Хуареса народ:

десятки рас и племена без счёта...

Он никому не тесен и не мал.

Не зря на нём Сервантес написал

евангелие нам — от Дон Кихота.

Мне нужно не согласие ближнего, а его душевный отклик.

Единственный путь к свободе — культура. Не надо провозглашать свободу полета — дайте крылья. Дайте народу культуру.

Пока на земле существует рабство, я не свободен.

Любовь — дитя иллюзии и одновременно мать разочарования.

Приснилось мне время. Проснулся — а снова

заснуть не дает мне отчаянный страх.

Как давит былое! Еще тяжелее

грядущего вес на плечах.

Требовать от кого-либо, чтобы он стал другим, — это все равно, что требовать от него, чтобы он прекратил быть самим собой. Всякая личность сохраняет себя, допуская изменения в своем способе мышления и бытия только в том случае, если эти изменения могут вписаться в единство и непрерывность ее духовной жизни.