Константин Дмитриевич Бальмонт

Потухли в бездне вод все головни заката,

На небе Зодчий тьмы вбивает гвозди звезд.

Зовет ли Млечный Путь в дорогу без возврата?

Иль к Солнцу новому уводит звездный мост?

Зачем же только ты один

Живешь в тревоге беспримерной?

От колыбели до седин

Ты каждый день другой, неверный?

Будем как солнце! Забудем о том,

Кто нас ведет по пути золотому,

Будем лишь помнить, что вечно к иному,

К новому, к сильному, к доброму, к злому

Ярко стремимся мы в сне золотом.

Будем молиться всегда неземному

В нашем хотенье земном!

Слова любви, несказанные мною,

В моей душе горят и жгут меня.

О, если б ты была речной волною,

О, если б я был первой вспышкой дня!

Я овеян дыханьями многих морей,

Я склонялся над срывами гор,

Я молился ветрам: «О, скорее, скорей!»,

Я во всем уходил на простор.

Я не знаю цепей, я не ведаю слов

Возбранить чьи б то ни было сны,

Я для злейших врагов не хотел бы оков,

А желал бы улыбки весны.

Я не знаю тоски, я сильнее скорбей

На разгульном пиру бытия,

Я овеян дыханьями вольных морей,

Будьте вольными, братья, как я!

Но крылья ведают полет,

Стремленье знает путь.

И кто воздушен, тот пройдет

Все срывы ям, всю топь болот,

Чтоб цели досягнуть.

Весь мир нам обещается,

Когда его хотим,

И всякий грех прощается,

Когда простим другим.

Из познавших новый день мудрым будет тот,

Кто увидит — мрака в свет полный переход.

Красен солнцем вольный мир, черной тьмой хорош.

Я не знаю, день и ночь — правда или ложь.

Мудрецы — говорят. Но не медли, душа, с мудрецами,

Если хочешь побыть с Тем, Кто в каждой песчинке пустынь.

Видишь — горы горят снеговыми своими венцами?

Их молчанье — с душой, их молчанье есть область святынь.

Лишь вступи в этот мир, или пенью внимай Океана, -

Ты вздохнешь и поймешь, что беседует Кто-то с тобой,

И закроется в сердце глубокая алая рана,

И утонет душа в Белизне, в глубине голубой.