Чарльз Буковски

Не раздевайте мою любовь, там может быть манекен. Не раздевайте манекен, а вдруг там моя любовь.

Чтобы начать спасать мир, надо спасать одного человека за одним, спасать всех – это романтизм или политика.

(Не стоит спасать мир, спасите хотя бы одного человека.)

Зачем убивать столько рождественских елей,

Чтоб отметить один-единственный день рождения?

Мёртвые сожаленья — как звёзды морские, выброшенные прибоем.

Нет такой вещи как красота, особенно в человеческом лице, в том, что мы называем физиономией. Это всё подсчитанная и воображаемая подгонка. Мол если нос не слишком торчит, бока в порядке, если уши не слишком большие, если волосы длинные... Это мираж обобщения. Люди думают, что определённые лица красивы, но, на самом деле, они таковыми не являются, математически равны нулю. Настоящая «красота», конечно, исходит от характера, а не от того, какой формы брови.

В двадцать пять гением может быть любой. В пятьдесят для этого уже что-то надо сделать.

Некоторые люди не умеют сходить с ума – у них ужасно скучные жизни.

Большинство так называемых смелых людей лишены воображения. Они не могут себе представить, что произойдет, если что-то вдруг пойдет не так. Настоящая отвага подавляет воображение, и заставляет людей делать то, что они должны делать.

Вера хороша для тех, у кого она есть. Только не надо грузить этим меня. У меня веры в моего водопроводчика больше, чем в вечную жизнь. У водопроводчиков хорошая работа, они поддерживают сток дерьма.