Анджелина Джоли

Сколько себя помню, я все время старалась отрицать, что Джон Войт — мой отец. К обиде на него за предательство добавилось желание доказать себе, ему и окружающим, что я могу добиться всего без фамилии Войт. Так поступают многие — Николас Кейдж, например.

Ни о чем не жалею. Я несовершенна, и если все узнают о моих ошибках — это даже хорошо.

Для меня татуировки — это все мгновения моей жизни. Однажды в Шотландии я отправилась в салон тату посреди ночи. И не жалею об этом. Есть мгновения, о которых хочется не забыть.

После фильма «Хакеры» на меня посыпались предложения сыграть мужеподобных коротко стриженных девиц, одетых в кожу и бьющих наотмашь. Я отказывалась — считаю, что сила может быть очень женственной.

В мой адрес с детства произносили и не такие медицинские термины. Когда я выросла, то решила, что нужно разобраться, что это такое. Пришла в книжный магазин и спрашиваю: «Где у вас литература о социопатах?» Продавец отвечает: «Посмотрите под рубрикой «Серийные маньяки». Ну, думаю, хорошая у меня компания.

В каждой женщине живет тигрица.

Когда я была моложе, я, признаться, не понимала, какая польза от статуса звезды. Теперь знаю: это большая ответственность перед моей семьей, перед семьями, которым я помогаю. Популярность приобрела для меня некий облагороженный смысл.

Шрамы не только красивые, но и символичные. Каждый из них означает совершённую ошибку и полученное за неё наказание.

Когда кто-то любит тебя, и когда ты делаешь кого-то счастливым, ты вдруг начинаешь чувствовать себя самым красивым человеком в мире.

Когда я стану думать логически и не доверять инстинктами, тогда я попаду в беду.