Виктор Ночкин

— Слушай внимательно. Сюда кто-то идет. Перестань стучать, переждем. Когда станет можно, я вас как-нибудь вытащу. — Слепой задумался. — Да! Вытащу при одном условии: Химик должен признать мои шутки смешными.

— Ха. Ха. Ха, — раздельно произнес за дверью Химик. — Как раз эта шутка была смешная. Первая удачная за все время, что мы знакомы.

Зона — великое место! А автомат Калашникова способен разрешить любой спор, хоть научный, хоть политически!

— Старик, тебе, может, какие-то лекарства сейчас нужны? А то что-то совсем ты никаким стал. Смотри, загонишь себя стимуляторами, а толку никакого. Все равно я тебя сделал.

— Сопляк, — прохрипел пленный, — попался бы ты мне лет двадцать назад, я бы...

— То есть двадцать лет ты бы наваляя школьнику Никите, причем без стимуляторов? — снова влез в разговор Слепой. — Круто, ничего не скажешь.

Автомат Калашникова — великий миротворец.

— Приняли ее за меня? — уточнил Химик. — Наверное, мы похожи? Ой, надо же! Просто двойники!

— Слепой сказал... — развел руками Пригоршня.

— Слепой? Это многое объясняет.

Лишний раз напомню, хуже не будет. Если Химик, там, дергаться начнет, когда ты его будешь освобождать, ну, допустим, в рыло тебе заедет или ногой врежет, ты с пониманием отнесись: он нервный сейчас.

Первый взнос в уплату долга за «калаш». Веревки вот этим резать будешь. А если Химика «успокоишь», то я тебе тоже в тройном размере верну.

Господа, соблаговолите оказать нам такую любезность и последовать, пожалуйста, лесом...

Кто просто говорит, тот просто мыслит, потому что наша речь — это мы и есть.