Эрнест Клайн

Я не в восторге от реального мира, но пока нормально поесть можно только там.

Первый час после пробуждения был для меня самой неприятной частью дня.

Никто в этом мире не получает того, что хочет, и это прекрасно.

Мой взгляд упал на зеркало, и мне совсем не понравилось то, что я там увидел. Поэтому я предпочел доделать свои дела с закрытыми глазами, прикидывая (уже не в первый раз), не закрасить ли зеркало черной краской заодно с окном.

Старые видеоигры всегда помогали мне расслабиться и поднимали настроение. Как бы ни было паршиво у меня на душе, я просто нажимал на кнопку «Игрок 1», и все печали снимало как рукой, разум переключался с жизненных неприятностей на безжалостное пиксельное сражение, происходящее на экране.

Я был болезненно застенчив и неуклюж, имел заниженную самооценку и практически нулевые навыки общения в коллективе. В Сети у меня были друзья, и общался я там без проблем, но в реальном мире необходимость взаимодействовать с людьми, особенно с ровесниками, повергала меня в нервный ступор. Я не знал, как себя вести и что сказать, а если и набирался духу рот раскрыть, то каждый раз говорил какую-нибудь глупость.

Я создал OASIS, потому что в реальном мире нигде не чувствовал себя дома. Я не знал, как общаться с людьми. Я всю жизнь прожил в страхе — до тех самых пор, пока не почувствовал, что она уже на исходе. Тогда-то я и понял, что как бы ни был страшен реальный мир, это единственное место, где можно найти истинное счастье. Потому что он — реальный.

Я закрыл за собой дверь, заперся на замок и мысленно поклялся не выходить наружу.