Джорджио Фалетти

Никакой свободы на свете нет, есть лишь иллюзия, расхожее словечко, мало что значащее в жизни простых смертных.

Всему есть объяснение. всегда. Иное дело, что мы не всегда можем его принять. Порой страх мешает нам признать очевидное. Я не верю, значит, этог нет. Как будто неверие в вертолеты помешает им летать, а неверие в телевизор прервет все передачи.

Музыка не предаст, музыка — это жизнь и цель самой жизни. Музыка — начало и конец всего.

Дорогой, обрамленной плачем,

шагает смерть

в венке увядшем.

Она шагает

с песней старой,

она поет, поет,

как белая гитара.

Никакой свободы на свете нет, есть лишь иллюзия, расхожее словечко, мало что значащее в жизни простых смертных.

Всему есть объяснение. всегда. Иное дело, что мы не всегда можем его принять. Порой страх мешает нам признать очевидное. Я не верю, значит, этог нет. Как будто неверие в вертолеты помешает им летать, а неверие в телевизор прервет все передачи.

Музыка не предаст, музыка — это жизнь и цель самой жизни. Музыка — начало и конец всего.

Смерть — тщеславная особа, она не упустит случая сорвать последние, заслуженные апплодисменты.

Предположение – это путешествие, которое может длиться месяцы, иногда всю жизнь.

— Сочувствую тебе. Мне кажется, я догадываюсь: ты не любишь людей.

— А ты любишь?

— Не всегда. Иногда пытаюсь понять, а если не удается, стараюсь хотя бы не судить.