Банана Ёсимото

В действительности в своих инстинктах мы целиком и полностью идентичны животным, но так как мы все-таки люди, мы покрываем их слоем утонченности и держимся величественно и благородно.

В нашем мире это считается правильным и наиболее приемлемым.

— Так что это была за вспышка, Ёшио? — повторила я, сгорая от любопытства.

— Только ты не смейся, ладно?

— Не буду смеяться. Обещаю.

— Когда Сасэко начала петь, отовсюду на ее пение слетелись духи. Бесчисленное количество. Миллионы, а может быть, миллиарды, — брат посмотрел на меня расширившимися глазами. — Они собрались вместе, и тогда вдруг все вспыхнуло! И я увидел!!

— Что?

— Вечность, — торжественно сказал брат.

— Ясно, — ответила я.

Слишком откровенные слова несколько приглушают серьезность.

... Главное захотеть узнать, ибо захотев — узнаешь...

Внутри каждого из нас, в самой глубине души, гнездится слабое, дрожащее нечто, которое нуждается в заботе и любви. И время от времени нужно плакать, потому что слезы — это признак того, что сердце все еще не зачерствело, что мы все еще способны любить.

Одиночество — это вовсе не синоним свободы.

Всё, что случается, прекрасно, так прекрасно, что может довести до безумия.

Опасно замыкаться в узком кругу людей и в сильных переживаниях — возникают разные иллюзии.

Скорость, с которой все вокруг нас меняется, вызывает чувство незащищенности и одиночества.

Иногда все так надоедает, что хочется умереть. Иногда все так удивительно, что хочется жить вечно.