Антон Чиж

Девушка призналась в вечной и чистой любви. На что он отвечал со всем пылом чуть ли не полгода, «самых счастливых в его жизни». Однако сильные страсти горят ярко, но скоро надоедают. Мужчина устает от них, его тянет к новым, свежим ощущениям, прочь от потухающего огонька.

Кресло парикмахера — исповедальня… Здесь все говорят обо всем. Всегда так было.

…Как трудно бывает с женщинами. Какую бездну терпения надо иметь. Они стоят так дорого и так мало дают взамен. Как бы их ни любил.

…Он сел за учительский стул, позволив себе закинуть ногу на ногу, и уставился в стену, на которой рядком висели классики литературы. Классики молча глядели на него. Гоголь улыбался, Пушкин о чем-то мечтал, Жуковский смотрел в будущее. Им было неплохо в портретных рамках. Потому что жизненные неурядицы остались далеко позади. У них была вся вечность.

Началась милая женская болтовня, в которой трудно уловить смысл, — кажется, что сами участницы не понимают, о чём речь, наслаждаясь звуками, как птички — чириканьем.

Из романтиков получаются отличные ломовые лошадки семейного быта.

…Могу напомнить старую истину: копаясь в своей душе, мы часто выкапываем такое, что там лежало бы незаметно.

Ложь, какой бы искусной она ни была, оставляет на лице врущего отчётливые следы. Надо только уметь их правильно читать.